Продолжение статьи “Пять советов начинающим авторам от ректора Литинститута (часть первая)”
Совет четвертый. Постоянно обращайтесь к классике
Литучащемуся необходимо как можно чаще обращаться к литературному наследию разных народов, исследовать форму и содержание лучших творений драматургии (или тех жанров, в которых он пишет). Только таким образом можно набрать себе базу и наметить ориентиры (авторов или произведения) в русле желаемой традиции: реализма, детектива, фэнтези, антиутопии, антиромана.
Овладев первоосновами, можно приступать к собственным новаторским поискам, ведь для того, чтобы изобрести что-то новое, нужно знать многое из старого.
На мой взгляд, садиться за собственное произведение стоит только после того, как будет четкое понимание того, из чего строится пьеса, из каких кирпичей и досок сложен ее каркас, как изменяется с течением времени глобальный литературный процесс, почему возникают новые жанры, а старые отмирают и уходят в небытие. А кроме этого, когда будет приобретена внутренняя готовность к труду и стойкий отказ от бездумного копирования (см. Совет первый).
Рекомендация Пименова: читать и перечитывать классику (пьесы), вновь читать и вновь перечитывать, проникаясь интересом к персонажам, сопереживая им, впуская в свой внутренний мир.
Совет пятый. Первые сюжеты берите из жизни
Дюма-отец, прежде чем стать романистом, сначала стал драматургом. Так получилось… Одной из первых пьес, написанных им, была «Генрих III и его двор». В ней, на манер шекспировских Генрихов, графы и бароны сражались на шпагах, осушали бочки вина и спасали прекрасных дам. Пьеса имела невероятный успех. Тогда что же насчет совета брать сюжеты из жизни?! Здесь нет противоречия, вот, что пишут в Википедии о «Генрихе III» Андре Моруа:
Была ли его пьеса исторической? Не больше и не меньше, чем романы Вальтера Скотта. История полна тайн. У Дюма всё оказалось ясным и определённым. Екатерина Медичи держала в руках нити всех интриг. Генрих III расстраивал планы герцога де Гиза. Впрочем, Дюма и сам отлично понимал, что в действительности все эти приключения были куда более сложными. Но какое это имело для него значение? Он хотел лишь одного — бурного действия. Эпоха Генриха III с её дуэлями, заговорами, оргиями, с разгулом политических страстей напоминала ему наполеоновскую эпоху. История в обработке Дюма была такой, какой её хотели видеть французы: весёлой, красочной, построенной на контрастах, где Добро было по одну сторону, Зло — по другую. Публика 1829 года, наполнявшая партер, состояла из тех самых людей, которые совершили великую революцию и сражались в войсках империи. Ей нравилось, когда королей и их дела представляли в «картинках героических, полных драматизма и поэтому хорошо им знакомых».
Потом Дюма создаст еще несколько пьес, и в них речь пойдет о самой современной жизни, какую только можно вообразить. Вдогонку случится Июльская революция, в которой начинающий драматург примет самое деятельное участие. Благодаря этому, у него накопится много жизненного материала (махания шпагами, стрельбы из мушкетов и сражений на баррикадах), который он вставит в историческую оправу, и отдаст на суд читателя и зрителя, а те отблагодарят его горячими восторгами и любовью. Так что совет о сюжетах из жизни оправдал себя на практике бессчетное количество раз.
Начинающий автор, как правило, имеет в голове несколько блестящих идей, которые ему не терпится претворить в жизнь, бросить на бумагу. Пименов предостерегает от излишней торопливости:
Задача же сводится к тому, чтобы определить для себя первую творческую высоту и научиться шаг за шагом подниматься к ней. Надо профессионально подготовиться к этому: уяснить, что же такое драматический конфликт, какова его природа в разные эпохи, как обеспечить объективный ход сценического действия, когда автор, устранившись из пьесы, в то же время проводит в ней свою четкую авторскую позицию, придает изображаемому неповторимую субъективность, признак подлинного искусства. Надо, к примеру, знать и то, что ремарка (когда герои молчат) — тоже действие.
ДОБАВИТЬ В ИЗБРАННОЕ